Серый волк водится (или водился недавно) на всем севере Евразии и Северной Америки. На сегодняшний день — это, пожалуй, самый крупный представитель семейства псовых на планете. Взрослый самец нашего российского волка достигает метра в холке и веса за семьдесят килограммов. Да и в прошлом, кажется, более крупных псовых на Земле не было. Исключение составляет особый вид волков, живших в Северной Америке около пятнадцати тысяч лет назад. Эти звери были почти на треть крупнее современных. Волк размером с пони — это серьезно. Но гигантский волк вымер вместе со стадами крупных травоядных, на которых он в свое время и охотился.
Едят волки все. В местах, где много грызунов, он мышкует не хуже лисы. На юге Туркмении пища волков временами состоит целиком из остатков саранчовых. Крупный саранчук — вполне приличный кусочек, а когда во время вспышки численности саранчи этих кусочков по десятку, а то и по полсотни на квадратный метр, сам бог велел пользоваться, а не надрывать живот, гоняясь за стремительными джейранами.
Осенью в горах Средней Азии и Кавказа волк превращается в чистой воды вегетарианца. Дикая яблоня и груша, алыча, кизил, ежевика — все это вкусно, питательно и не требует многочасовых усилий. Кстати, в Туркмении в летние знойные дни волки приходят на удаленные участки, чтобы полакомиться арбузами. И вкусно, и жажду утоляет. Наш северный волк с большим удовольствием поедает чернику и бруснику. Но все-таки главная пища волка в большинстве мест, во всяком случае, на севере, — это копытные. На втором месте стоит заяц. Волк — в первую очередь охотник, причем охотник искусный.
Любой, наверное, не раз слышал выражение «волчья стая», но далеко не каждый знает, что это такое. По обыкновению, стая — это одна семья. Иными словами, в неё могут входить пара взрослых волков (их называют «матерые»), волчата, родившиеся в прошлом году (переярки), и волчата, что родились в этом году (прибылые). На правах «друзей» в стаю могут входить и другие взрослые волки. Переярки, хотя часть из них и покидает семью, тоже могут оставаться с родителями по нескольку лет. Правом производить потомство обладают только матерые. Все остальные относятся к молоденьким волчатам очень дружелюбно, приносят им еду, играют с ними и защищают, но остаются бездетными «дядюшками» или «тетушками». Численность стаи крайне редко превышает два десятка зверей, обычный же размер стаи в наше время, во всяком случае, в России, — не более десятка волков, чаще шесть-семь. Рассказы о сотенных волчьих стаях — сказки чистой воды.
На севере, в тундре, где олени зимой уходят на юг, к окраине тайги, а весной снова возвращаются, волчьи стаи кочуют за оленьими стадами, как пастухи. Собственно, там, где речь идет не о домашних стадах, а о диких, волки и ведут себя подобно пастухам. Из стада отбираются слабые и больные олени, а здоровые попадают волкам в зубы только по чистой случайности. Здесь главный способ охоты — выборочный гон. Волки не торопясь трусят среди пасущихся врассыпную северных оленей, при этом олени подпускают волков метров на сто без малейшей опаски. Только те животные, которые оказались на пути стаи, неторопливо отбегают в сторону. Время от времени кто-нибудь из волков делает бросок в сторону понравившегося оленя, олень обращается в бегство, волк преследует его пару минут, а потом возвращается к сородичам.
В открытой тундре олень уходит от волка играючи, даже совсем молоденькие оленята и беременные важенки оставляют взрослого здорового волка с носом. Но если олень слаб или болен, гон начинается всерьез и к нему присоединяется вся стая. Правда, всерьез гонят один-два волка, остальные не очень торопясь двигаются следом. Олень никогда не бежит по прямой, рано или поздно он начинает поворачивать, стремясь остаться в пределах стада. Тут в дело включаются волки арьергарда, которые бросаются наперерез, и теперь уже они возглавляют погоню. Так, посменно, волки гонят оленя, пока он не выдохнется. Но и тут им далеко не всегда удается добиться успеха. Вопреки распространенному мнению, волк практически никогда не преследует добычу на протяжении десятков километров. Максимум — километра три-четыре, а чаще всего, не более километра. Затем прекращает погоню. Из десятка попыток нападения на оленя удачными бывает меньше половины.
Конечно, не всегда дело обстоит так идиллически. Волк относится к оленю, как мы с вами к бутерброду с ветчиной или с сыром. Никакого особенного благородства или сочувствия по отношению к бутерброду от нас ждать не приходится. И если самый здоровый олень оказался в неудачной позиции, волки съедят его, не задумываясь о последствиях. Но в целом — волк слабей оленя. И недаром северные олени и волки, так же, как волки и антилопы, волки и лоси, благополучно сосуществовали десятки тысяч лет, пока в дело не вмешался человек. Кстати, даже летом, когда оленей в тундре много, волки с удовольствием ловят грызунов, гнездящихся уток и гусей и даже рыбу.
Обширных массивов сплошной тайги волки избегают. Они могут туда заходить, но вообще в лесной зоне они предпочитают места, где есть достаточно обширные поля, вырубки, дороги, болота. Каждая стая имеет здесь свой семейный участок, который, если волков не трогают, передается из поколения в поколение. Участки эти весьма велики, километров двадцать-тридцать в поперечнике, а иногда и больше. В горах Кавказа, где много оленя и кабана, участки могут тянуться всего на десяток километров. А в северной тайге — на сотню. Между участками соседних стай обычно бывает довольно обширная полоса «ничейной земли». Волки сюда время от времени заходят, но не охотятся, и дичь живет и размножается на ничейной земле беспрепятственно.
Охота начинается с того, что волки ищут пропитание, дичь. Именно с поиском добычи связаны перемещения стаи по семейному участку. Бродят волки не абы как. Семейный участок, как бы велик он ни был, покрыт системой троп, которые сохраняются в течение многих поколений. Волчья тропа очень редко похожа на человеческую лесную дорожку с утоптанной землей. Это просто самый удобный маршрут, пролегающий по местам, где чаще всего можно встретить дичь. Обнаружить такую «тропу» может только очень опытный глаз. Проложены маршруты с умом: так, чтобы и расстояние было поменьше и идти легче. Зоологи подсчитали, что, например, в горах человек, пользующийся волчьей тропой, попадает в нужное место вдвое быстрее, чем если он прокладывает путь по своему разумению. Мало того.
В Кавказском заповеднике наблюдатель, идущий по волчьим тропам, встречал за три часа около полутора десятков кабанов и оленей, а на произвольно выбранном маршруте — не больше пяти. Мало того. Волчьи тропы так огибают водопои, места кормежки кабаньих гуртов и лежки оленей, чтобы волк имел возможность скрытного подхода к обнаруженной добыче.
Хорошая стая, возглавляемая опытными матерыми, применяет гораздо более сложные приемы, требующие от волков незаурядного ума и четкой координации действий. Один из таких приемов — нагон. Действительно круто приходится волку только зимой и только там, где дикие животные истреблены человеком, а домашние находятся под постоянным надзором.
Кстати, охота на домашних животных тоже требует изобретательности. На летних пастбищах все довольно просто: домашние животные не так изворотливы и сильны, как дикие. Хотя очень мешают охоте пастухи, и поэтому волки чаще нападают или на безнадзорную скотину, или ночью, в туман, в бурю. Зимой дело обстоит туго. Если раньше можно было еще проникнуть в хлев, подкопав сруб или проделав дыру в соломенной крыше, то теперь, когда даже частные коровенки содержатся в прочных помещениях, крытых шифером или железом, зимой умыкнуть теленка или овцу для волка практически невозможно. И основной дичью волков становятся собаки.
Собаки в наше время — чуть ли не один из основных зимних кормов многих волчьих семей европейской части России. В небольших деревнях волки ночью хватают собак прямо на улицах и во дворах. Чаще, однако, один из матерых заходит в деревню и, притворно пускаясь наутек, выманивает смелую не по уму дворнягу за околицу. Пару лет назад в Костромской области волки, всего дней десять державшиеся около двух лесных деревень, за это время выманили и съели ночью трех собак, а одну утащили с заднего двора, со стога, на котором она спала. Известно несколько случаев, когда одиночные волки подолгу жили на пустырях и в парках больших городов, питаясь по ночам бродячими собаками.
